Нюансы в тедди-технологии: мои секреты и хитрости
У каждого мастера свой стиль работы. Я убеждаюсь в этом каждый раз, когда провожу мастер-классы. Бывает, ученики говорят мне, что тот или иной приём мастер, у которого они обучались до этого, делает иначе, чем я. Эти моменты я просто обожаю, обязательно пробую на своей следующей работе, чтобы выяснить, целесообразны ли они, так как сама я нигде не обучалась, кроме мастер-классов на Ярмарке Мастеров, и 7 лет шаг за шагом шла в основном экспериментальным путём. Каждый год в моей технике появляется пара-тройка новых любимых приёмов.
Придумал же какой-то гениальный ум размещать отверстие для набивки лапок непосредственно под диском, делая разрез прямо на ткани, предварительно пропитав края клеем. Я бы поставила памятник этому неизвестному теддисту, ведь раньше приходилось зашивать заднюю часть лапы «потайным» швом, который, несмотря на своё название и все мои старания, все равно был виден.
Кроме того, в последнее время я очень полюбила пропитывать припуски клеем после того, как выкройка обведена на ткани. Великолепное изобретение — работать стало вдвойне приятнее.
И еще я стала выстригать ворс на лапе прямо по диску, а также на туловище в той же зоне. От этого мех вокруг плечиков и бёдрышек ложится крайне опрятно, а лапки максимально плотно прилегают к телу.
Но есть и такие приёмы, которые я упорно делаю по-своему. Например, то, как я выстригаю припуски на меху с длинным ворсом. В некоторых мастер-классах я читала, что мастера сначала выстригают припуск, а потом сшивают детали. Когда я попыталась делать таким образом, столкнулась с такой проблемой: припуск-то нужно выстригать по лицевой части, а линия, до которой нужно это сделать, нарисована на изнаночной. Возможно, этот приём подходит для больших медведей, но так как я работаю с миниатюрой, где даже маленькие залысины заметны, приходится делать иначе.
Сначала я сшиваю детали. Затем очень тщательно достаю тонким шилом мех, который попал в шов, с изнаночной и лицевой стороны. И только потом выстригаю припуск. Это даёт то, что удаляется только тот ворс, который «растет» на припуске и ни на полмиллиметра больше.
Вот еще одно из моих любимых изобретений: мешочек для гранулята.
Тут проблема была следующая: миников можно набивать только тяжелым стальным гранулятом, потому что такое же количество стеклянного недостаточно утяжеляет игрушку. Недостаточно для меня, по крайней мере. А стальной гранулят в туловище можно помещать только в мешочке по нескольким причинам: он может и пачкаться, и просвечивать сквозь светлые ткани. Дырочка для набивки в туловище у миников очень маленькая, иногда 1-1,5 см, не больше, получается, и мешочек можно запихать очень маленький. Сначала я пробовала делать длинненький мешочек в виде колбасы и запихивать туда, но потом придумала другой способ. Он помогает поместить в зверя максимальное количество гранулята и при этом сохранить идеальную форму туловища.
Я рисую мешочек, используя выкройку туловища, а ровно там, где находится отверстие для набивки, делаю небольшой отросток-трубу. Помещаю пустой мешочек в туловище, а труба торчит через отверстие. В нее я насыпаю, сколько хочу, гранулята, потом зашиваю трубу и запихиваю в туловище. Затем, если нужно, распределяю вокруг мешочка наполнитель и зашиваю туловище.
Еще есть такой момент, который я не могу никак объяснить технически, а только психологически. То, в какой последовательности я собираю игрушку и оформляю мордочку. Логично было бы предположить, что правильно — это когда ты сначала полностью делаешь голову, пришиваешь глазки, носик, а потом уже присоединяешь голову к телу. Но это не про меня. Моё поведение тут не поддаётся никакой логике. Умом я все понимаю, но все-равно раз за разом делаю по-своему: сначала полностью собираю игрушку, чтобы голова, лапы, уши — все было у нее на месте, и только потом оформляю мордочку даже в том случае, когда делаю войлочные веки и мне приходится «тыкать» их иглой в разных направлениях.
Просто, когда я шью игрушку, она для меня постепенно становится личностью. А ее лицо — это крайне важная, деликатная часть. От того, какое будет выражение «лица», зависит общее представление об игрушке. Я не могу оформлять его, имея дело только с головой, мне нужно, чтобы передо мной была вся «личность» целиком.
